В этом году «Всемирный день театра» для меня ознаменовался двумя важными событиями: посещением капустника в драматическом театре-студии «Театральный ковчег» и премьерой спектакля по пьесе Александра Володина (Лифшица) «Фабричная девчонка», поставленным театральной студией «Пространство» Сергиево-Посадской гимназии имени И.Б. Ольбинского. Признаюсь, что никогда прежде я не связывала этот праздник с нашим городом, поэтому выражаю самую искреннюю признательность творческому коллективу «Театрального ковчега» и юным актёрам «Пространства» за приглашение и возможность погрузиться в бурную театральную жизнь Сергиева Посада.
В своей любви к «Театральному ковчегу» я уже признавалась и его важную роль в формировании культуры Сергиева Посада отмечала. Поэтому этот пост я целиком посвящу «Фабричной девчонке» в постановке учителя гимназии и по совместительству режиссёра Александра Александровича Демахина при участии актрисы, педагога и режиссёра Татьяны Алексеевны Ширяйкиной.
В спектакле были задействованы гимназисты девятых-десятых классов: Полина Калашникова, Арина Дубинич, Арина Провада, Светлана Белоконь, Иван Коротаев, Александр Долбня. Несколько ролей в постановке исполнил выпускник гимназии 2006 года Александр Васенёв. Ребята играли искренне и увлечённо. Чувствовалось, что они много потрудились для успеха спектакля. Заключительная сцена спектакля, когда нагулявшаяся, помятая, побитая Женька заходит в общагу за вещами, а подружки уговаривают её остаться, сыграна настолько душевно, что у зрителя неволько ком к горлу подкатывает. Думаю, что режиссёр и педагог Александр Александрович рассказал юным артистам о том, что в том далёком 1955 году в СССР так остро не стояла проблема безработицы, а право на труд было закреплено статьёй 118 Конституции: Граждане СССР имеют право на труд, то есть право на получение гарантированной работы с оплатой их труда в соответствии с его количеством и качеством. Право на труд обеспечивается социалистической организацией народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы.
Но ребятам удалось перенести действие пьесы в наше время, и вот уже проблема потери работы одной из главных героинь в современном капиталистическом мире действительно выглядит чем-то ужасным и непоправимым. Интересным, на мой взгляд, было и решение с декорациями. Они представляли собой обычные на вид школьные лавки, из которых на сцене воздвигались самые немыслимые конструкции, умело обыгрываемые юными актёрами. Единственное, что мне, как родителю, не понравилось — это то, что ребята несколько раз прыгали с этих нагромождений вниз, что вряд ли полезно для их молодых суставов. В конце спектакля все эти конструкции с грохотом обрушились на сцену (видимо, символизируя этим крупнейшую геополитическую катастрофу конца прошлого века), обдав ошарашенных зрителей первого ряда клубами пыли. Это можно было бы принять за предупреждение о недопустимости повторения сценария развала государства, если бы не одно «но»…
В последнее время я много слышала хорошего и плохого о нашем начинающем режиссёре Александре Александровиче Демахине. Есть у меня и собственное впечатление об его творчестве. Меня нельзя отнести к слепым обожателям оного. Скажу честно: я пошла на этот спектакль, только потому что выбор пьесы мне показался неожиданным. Казалось бы, откуда у Демахина — человека с репутацией подающего надежды режиссёра-новатора — вдруг появилось желание поставить старую советскую пьесу? Почему для сочувствия и понимания ему понадобилась легкомысленная Женька, как пример человека, идущего против течения, восстающего против общепринятого, но не борющегося ни за что, а просто бунтующего? Бунт ради бунта? Казалось бы, как раз здесь пьеса и могла бы перекликаться с нашим временем. В качестве манифеста о разумности, о сохранении страны, об ответственности за Россию и российский народ.
Но нет, как явствует из благодарственной речи председателя Общественной палаты Сергиево-Посадского района Олега Александровича Устинова, спектакль вызвал прямо противоположную реакцию в умах и сердцах некоторых смотрящих: «Александр Володин — уникальный драматург хрущевской оттепели. 56-ой год — с трибуны 20-го съезда уже обнародована страшная правда о Сталине, но партия не собирается сдавать свои позиции и права. И эта пьеса — «Фабричная девчонка» — пьеса о личности, которую за право быть независимой, ломает коллектив. Она звучала революционно. Это был призыв к свободе. И поразительно то, что сегодня эта пьеса звучит по-прежнему актуально. Это, наверное, даже плохо, что она до сих пор актуальна. Не случайно журналист Леонид Парфенов называет наше время «эпохой ренессанса советской античности». И в постановке режиссера Александра Демахина это уже не призыв — это сегодня уже манифест. Манифест об обществе, в котором есть место для всех, должно быть».
На примере этого выступления Олега Александровича Устинова мы видим, как в нашем городе складывается некая субкультура людей, в каждой тени видящих призрак советского прошлого. Уже более 20-ти лет нет СССР, но они (никогда толком не жившие в нём) вздрагивают от каждого шороха, он приходит к ним в ночных кошмарах, они слагают о нём «страшилки» и пугают ими подрастающее поколение. Они передают свой почти генетический страх, свои неизжитые комплексы дальше, лишая молодёжь возможности здраво анализировать прошлое своей страны, и тем самым блокируя их будущее.
И это происходит в одном из, казалось бы, лучших учебных заведений нашего города. Показательно в этом смысле выступление юной выпускницы гимназии (намеренно не указываю её имя, но если она будет настаивать на авторстве, то готова его вписать): «Я думаю, что это спектакль о том, как жить легко и о том, как жить тяжело. Поэтому, наверное, я сформулирую этот спектакль словами Милана Кундера: какова она — невыносимая лёгкость бытия? Каково порой быть самим, и какую цену нужно платить за то, чтобы быть самим собой? За то, что порой у тебя будет право хотя бы попытаться сломать те рамки, в которые тебя вгоняют, и просто жить. Жить по-настоящему, любить по-настоящему, иметь на это хотя бы маленькое право. И какую огромную цену нужно за это платить. Спасибо вам большое, что вот показали и пережили! Огромное, просто безумное! И пусть весь мир просто рухнет, как он рухнул, но вы останетесь такими, какие вы есть«.
Я очень надеюсь, что в силу своей юности она просто ещё до конца не понимает того, о чём говорит. Но здесь возникает много вопросов к педагогам гимназии, которая позиционируется как лучшее гуманитарное учебное заведение города. Теоретически, это должна быть кузница будущей элиты нашей страны. Но что это за бесхребетная элита, допускающая возможность разрушения мира ради личных сиюминутных интересов?! Свобода — «это мода» (да, и такие «злободневные» вопросы обсуждают некоторые представители нашей городской интеллигенции) или умение брать на себя ответственность? Во что превращается детище Иосифа Борисовича Ольбинского? Может ли Александр Александрович Демахин «родить» на свет что-то, кроме маниакального страха перед всем советским? Может ли он зажечь детей желанием двигаться вперёд, изучать опыт прошлого, изобретать что-то новое или будет и дальше заворачивать их в полиэтилен, а его адепты бредить и пугать людей возвращением в прошлое? За окном хоть и XXI век, но хочется напомнить паникёрам, что машина времени ещё не изобретена, и все их мечты о «чёрных воронках» у подъездов несбыточны. За окном совсем другие проблемы, перед страной стоят совсем другие задачи. Но тени прошлого реальные и вымышленные мешают некоторым адекватно воспринимать окружающую действительность.
Прощаясь после спектакля со зрителями, Александр Александрович сказал: «Ну вот такой у нас вышел спектакль сегодня. Не знаю, мне кажется, что, правда, очень важная сегодня история. Спасибо, что вы были с нами, и мне кажется, что если мы сопереживаем всё это, вместе находимся, то это значит, что у нас всё будет хорошо обязательно. Прорвёмся! Прорвёмся, выживем и будем счастливы. Я вам действительно искренне этого желаю!..»
Не знаю, куда собрался прорываться Александр Александрович, но у меня, как у человека со стороны, складывается ощущение, что гимназия им. Ольбинского живёт в состоянии некоей войны с кем-то таинственным и незримым. Мне тревожно. А вам?
Яна Мурзина